Сага Смерти: Мгла - Страница 38

Мировой хрипел монотонно, на одной ноте, лишь изредка тихий хрип сменялся коротким сипением, когда он втягивал воздух ноздрями. Нос его оставался единственным, что не залепила слизь. Это намеренно? Тот, кто свежевал и вскрывал тела, хотел, чтобы наемник оставался жив? Если бы у нее был пистолет…

В глазах Мирового не было ничего, кроме боли, но Кате показалось, что он заметил девушку сквозь наполнявшую сознание пелену, осознал ее присутствие. Его не спасти — с такими ранами не живут, — она должна прекратить мучения. С пистолетом это было бы легче, а так… Подняв нож, Катя шагнула вперед. Занесла нож над головой, закрыла глаза и ударила. Ощутила, как лезвие прошло между ребрами, нажала, чтобы оно достигло сердца, провернула. Выдернула. Тело дернулось, и ребра сжались, будто не желая выпускать обратно клинок. Хрип смолк.

Она не стала смотреть на дело рук своих. Опустив голову, обошла Мирового, вытерла нож о штанину. В душе ее все омертвело. Ни единой мысли, никаких чувств, кроме одного: добраться до него и отомстить. Что там происходит с Глебом и Опанасом? Или Опанас уже мертв? Она ощущала боль Глеба, ведь они были близнецами, а с Опанасом просто любили друг друга… Просто? Это делало их очень близкими, но все же той ментальной нити, которая часто соединяет близнецов, между ними не было. Когда в последний раз она видела их обоих? Всего три месяца назад — а ей казалось, что прошло тридцать лет. Она-то уж точно постарела за это время лет на тридцать. А может, и на триста. На три тысячелетия. В ней ничего не осталось от той, прежней Катьки Орловой. Что, если Глеб висит сейчас на каком-то крюке или ленте с присосками, раненный, облепленный слизью?

Катя прикусила губу. До сих пор у нее было очень смутное представление о враге. У нее не было даже четкого плана, как уничтожить его, когда она достигнет цели.

И зачем ему нужен клубень? Для чего этот странный артефакт в контейнере?

Она оглядела затянутый пленкой слизи свод и неподвижные ряды свисающих с него тел.

Кто проводит опыты над пойманными мутантами, висящими здесь? Мутантами и людьми?

Девушка пошла дальше — и вскоре достигла горба, замеченного минуту назад. Вокруг было свободное пространство, тела там не висели, жилы-ленты спиралями свернулись под потолком. Катя остановилась.

На большом костяном бугре с плоской вершиной лежали хитиновые инструменты: зазубренный серп, ножи с лезвиями пугающе неестественной формы, какие-то крючки, пилочки — ее передернуло при виде всего этого. Очень необычные рукояти, человек не сумеет толком ухватиться за такие. Но и тушканы не смогут их взять, они рассчитаны на руки — или лапы — другой формы, другой скелетной конструкции. Так кто же…

Туши вокруг слабо закачались: из глубины пещеры потянуло сквозняком. Катя оглянулась, повернув фонарик.

Желтый луч лизнул извилистую стену метрах в пяти слева — пещера там изгибалась — и большую круглую диафрагму. На глазах Кати она раздвинулась.

Массивный силуэт возник в проходе. Это было существо ростом почти с девушку, странным образом напоминавшее одновременно тушкана-мутанта, паука и человека. Катя отпрянула, луч дернулся, но она успела разглядеть отставленные далеко в сторону длинные тонкие руки с парой локтевых суставов, хитиновое тело на кривых не то ногах, не то клешнях, вверху — выступ необычной формы, голову.

Раздались частые щелчки, и мутант вошел в проход, покачиваясь.

Может, это самка тушкана? Как пчелиная матка, которая гораздо крупнее рабочих муравьев. Может, она даже разумна? Но если так — это совсем чуждый, не похожий на человеческий разум. Слишком уж странно выглядит это существо, слишком нелепо и зловеще. Обычно всегда понимаешь, кого видишь перед собой, ощущаешь, кто это — человек, обычный зверь или мутант. Но сейчас Катя не могла сообразить, чувства смешались.

Монстр зашагал к ней. Девушка повернулась, наткнулась на костяной горб, схватила серп, швырнула в мутанта и побежала.

Луч фонарика метался, выхватывая свисающие с потолка туши — настоящую коллекцию представителей фауны Зоны. Катя поворачивала, обегая их, пригибалась, прыгала из стороны в сторону. Она так и не разглядела толком, кто бежит за ней, но про себя назвала преследователей матками. Их было с полдесятка, конечности глухо стучали о пол, щелкали суставы. Девушка бежала быстрее — самки тушканов постепенно отставали.

Пещера сузилась, превратилась в коридор, изгибавшийся длинной пологой дугой. Жилы-ленты на своде исчезли, бежать стало легче, больше не нужно было лавировать между тушами.

Но и матки, добравшись до этого места, будут двигаться быстрее.

Она бежала, тяжело дыша. Во рту пересохло, а фляга давно опустела. Голод тоже давал о себе знать.

Коридор круто изогнулся — и Катя вылетела в небольшую пещеру. Остановилась, лихорадочно оглядываясь. Тупик! Впереди — пологая стена, покрытая грязной слизью. Что это такое, куда она попала?! Девушка подняла фонарик. Скользнув по стене, луч осветил метрах в трех над головой круглое окно, прореху в слизистой стене. Топот маток стал громче. Сунув руку в подсумок на ремне, Катя пригляделась. Ржавая жесть, филенки, ручка… Дверь! Там, за слизью, была обычная подвальная дверь.

Она достала из подсумка гранату и швырнула в проход, где появились твари. Вспышка высветила уродливые тела, по стенам пещеры заметались тени. У Кати было еще две гранаты, и этого не хватит, чтобы справиться со всеми. Сжав фонарик зубами, Катя выхватила нож, вспрыгнула на стенку — и соскользнула вниз. Залезть можно, но на это потребуется время, которого нет…